![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dburtsevПолитолог Кирилл Сазонов добровольцем пошел в спецназ, где уже несколько месяц воюет на фронте. Четко, конкретно и с иронией он рассказывает о войне с Россией:
О местном населении у линии фронта:
И второе, местное население тоже предупредили сразу нас, все проукраинские ребята, подавляющее большинство, уехали очень давно. Остались те, кто ждет русских. То есть, то же самое, что происходило с орками здесь в Буче, Ирпене, Гостомеле, там происходит с нами. То есть местные сдают позиции, сдают, где мы сидим, где мы живем, где мы находимся, летают дроны. То есть я, когда вижу, что происходит здесь, где люди без боевого опыта готовятся к позициям, строят линии обороны, я просто улыбаюсь. Мы никогда не ставили машину рядом с тем местом, где находимся. Машину отогнать хотя бы за 100 метров и спрятать под дерево, чтобы местные не понимали, где ты сидишь, чтобы с дронов не было видно. Потому что, если одна машина стоит возле, допустим, частного дома или две, с гражданскими номерами или без номеров, неважно, врагу понятно - две машины стоят, значит, тут кто-то живет. Значит тут много, значит это военные, значит туда надо накидать мин. И здесь, когда я еду через лес и вижу кучу машин, наполовину обмотанных желтым скотчем, стоит на обочине, я понимаю, что здесь ребята готовят позиции. Они как на ладони...
Какая коммуникация с местными выстраивается?
Никакой...
Стараемся, мы же тоже не бродим по улицам этого города. Мы сидим либо на позиции, либо ушли на выход, либо сидим в домике, в подвале, бункере, где попало. То есть мы особо по улицам не бродим. Коммуникации с местными нет. Комиссаров у нас нет, чтобы строить отношения с местным населением, а в функции военных это не входит...
Стоит общаться с местным населением или нет, я не знаю. Если люди прожили уже с 1991 года в независимой Украине 30 лет. Они прожили 30 лет и ждут русских, ждут «освободителей»… Вряд ли их можно убедить за неделю, за две, на словах чем-то убедить то, что до них за 30 лет не дошло. Я поэтому не верю в коммуникацию, не вижу в этом смысла. Я вижу смысл после войны все-таки принимать закон о лишении гражданства. Не такой, как сейчас за совершение преступления, а просто за то, что ты не любишь страну, в которой живешь. Не хочешь жить, любишь страну агрессора? Все – чемодан, вокзал.
Или как в Латвии в свое время очень мудро сделали – лица без гражданства. Живи, никто не претендует на твою недвижимость, никто не запрещает тебе иметь работу, получать пенсию, можешь ездить в общественном транспорте, ездить за границу, но ты, по крайней мере, не принимаешь участие в выборах. То есть не будет никаких ОПЗЖ и коммунистов.
https://aillarionov-livejournal-com.turbopages.org/aillarionov.livejournal.com/s/1312594.html
О местном населении у линии фронта:
И второе, местное население тоже предупредили сразу нас, все проукраинские ребята, подавляющее большинство, уехали очень давно. Остались те, кто ждет русских. То есть, то же самое, что происходило с орками здесь в Буче, Ирпене, Гостомеле, там происходит с нами. То есть местные сдают позиции, сдают, где мы сидим, где мы живем, где мы находимся, летают дроны. То есть я, когда вижу, что происходит здесь, где люди без боевого опыта готовятся к позициям, строят линии обороны, я просто улыбаюсь. Мы никогда не ставили машину рядом с тем местом, где находимся. Машину отогнать хотя бы за 100 метров и спрятать под дерево, чтобы местные не понимали, где ты сидишь, чтобы с дронов не было видно. Потому что, если одна машина стоит возле, допустим, частного дома или две, с гражданскими номерами или без номеров, неважно, врагу понятно - две машины стоят, значит, тут кто-то живет. Значит тут много, значит это военные, значит туда надо накидать мин. И здесь, когда я еду через лес и вижу кучу машин, наполовину обмотанных желтым скотчем, стоит на обочине, я понимаю, что здесь ребята готовят позиции. Они как на ладони...
Какая коммуникация с местными выстраивается?
Никакой...
Стараемся, мы же тоже не бродим по улицам этого города. Мы сидим либо на позиции, либо ушли на выход, либо сидим в домике, в подвале, бункере, где попало. То есть мы особо по улицам не бродим. Коммуникации с местными нет. Комиссаров у нас нет, чтобы строить отношения с местным населением, а в функции военных это не входит...
Стоит общаться с местным населением или нет, я не знаю. Если люди прожили уже с 1991 года в независимой Украине 30 лет. Они прожили 30 лет и ждут русских, ждут «освободителей»… Вряд ли их можно убедить за неделю, за две, на словах чем-то убедить то, что до них за 30 лет не дошло. Я поэтому не верю в коммуникацию, не вижу в этом смысла. Я вижу смысл после войны все-таки принимать закон о лишении гражданства. Не такой, как сейчас за совершение преступления, а просто за то, что ты не любишь страну, в которой живешь. Не хочешь жить, любишь страну агрессора? Все – чемодан, вокзал.
Или как в Латвии в свое время очень мудро сделали – лица без гражданства. Живи, никто не претендует на твою недвижимость, никто не запрещает тебе иметь работу, получать пенсию, можешь ездить в общественном транспорте, ездить за границу, но ты, по крайней мере, не принимаешь участие в выборах. То есть не будет никаких ОПЗЖ и коммунистов.
https://aillarionov-livejournal-com.turbopages.org/aillarionov.livejournal.com/s/1312594.html
